Недалеко от нашего дома, за лесом, раньше было поле. Лес был небольшой, пригородный, и весной, когда подсыхало, мама и папа вели нас с братом в него попить березового сока. Мы пили березовый сок и гуляли по лесу, постепенно поднимаясь на самую вершину горы.
читать дальше Ах, сколько видно было с этой горы! С той стороны, откуда мы пришли, был виден город – и хорошо знакомые пятиэтажки Академгородка, и гораздо менее знакомые деревянные домики Кузьмихи, за ними – река, а за рекой – набережная и та часть города, где мы с братом тогда бывали редко. Сразу становилось ясно, что мир огромен, потому что даже в родном городе есть улицы, по которым ты еще ни разу не ходил. «Вон там – Солнечный, там – Байкальская, где тетя Оля живет, а вон там – Центр», – объясняла мама. Наверное, из-за того, что мы смотрели на них с высоты, даже улицы, где нам с братом доводилось бывать, приобретали какой-то особенный вид, и весь город казался необыкновенным. В этом городе просто обязаны были происходить чудеса и разные замечательные, хотя, возможно, иногда страшноватые истории.
А с другой стороны было поле. За полем внизу, с подножья следующей горы, опять начинался лес, разделенный четкой просекой, по ней взбирались на гору, к огромной железной вышке, столбы линии электропередач. Но главным все-таки было поле – маленькое, занимавшее один склон небольшой горы, похожее на желто-коричневый ворсистый лоскуток, брошенный между двумя лесами. Желтая, блестящая на весеннем солнце стерня и иногда поднимающиеся над ней колоски овса, посеревшие и пустые, но сохранившие длинные ости. А над всем этим, в пронзительно-голубом весеннем небе, – звонкая, не замолкающая трель.
– Слышите, жаворонок, – говорил папа.
– А где он?
– Да вон, прямо над нами!
Приходилось изо всех сил приглядываться, щурясь от яркого света, чтоб разглядеть малюсенькую черную точку, неподвижно стоявшую в зените рядом с солнцем. И эта крохотная точка обладала такой силой, что, казалось, воздух над полем звенел, и само поле звенело, и целый мир звенел, радуясь ясному небу, и солнцу, и тому, что снег наконец растаял, и стало тепло, и будет еще теплее – и ты сам, казалось, звенишь вместе с миром и радуешься весне.
И теперь, вспоминая эти прогулки, я куда больше, чем в детстве, благодарна родителям за то, что у них хватало времени и сил подарить мне такую весну.
Сейчас там, где было поле, выстроили коттеджи, и, поднимаясь на гору, сразу утыкаешься в высокие основательные заборы. Жаворонки исчезли вместе с полем. Исчез еще маленький кусочек мира, вроде бы и не обязательный, но сделавший меня той, кто я есть. Скоро, наверное, исчезнет и лес…