О словах

Слова могут менять значение: например, слово «вратарь» когда-то обозначало привратника и не имело никакого отношения к спорту, «синий» некогда обозначало «яркий, блестящий». А слово «супруги» всего-навсего обозначало «идущие в одной упряжке», «соратники» и не имело отношения к браку.
Слова могут забываться и заменяться другими словами. Сейчас мало кто помнит, что такое чело, очи, ланиты, шуя, десница и зеницы. Эти слова относятся к архаизмам, хоть и по-прежнему встречаются в поэтической речи, вместе с устарелостью приобретя оттенок возвышенности.
Но со словами могут происходить и более страшные вещи. Они истаскиваются. Превращаются в штамп. Кто-то когда-то назвал осень золотой. Он, вероятно, был гений и действительно нашел подходящее слово для всех осенних оттенков желтого. Но вслед за ним эту метафору повторили сто тысяч раз, и из поэтической находки она перешла в разряд штампов. И теперь слова «золотая осень» вызывают не восторг, а оскомину, потому что говорят о нехватке вкуса и воображения. Писатели восемнадцатого и девятнадцатого веков любили в описании внешности героев всякие пышности и излишества. У них там и губки алые, как кораллы, и зубки, как жемчуг, и глаза яркие, как сапфиры, и блистающие ярче звезд, и кожа-то у героя белая, как алебастр, и лицо-то, словно вырезанное резцом гениального скульптора. Но прошло время — эти сравнения тоже истаскались, и у современного читателя они вызывают усмешку и чувство неловкости. Он терпит их в произведениях классиков, делая скидку на то, что тогда так писали, но в тексте современного автора они вызывают смех... и печаль, потому что в лучшем случае говорят об отсутствии вкуса, а в худшем — об отсутствии таланта. Современная литература стала проста и сложна одновременно. Она пришла к выводу, что пышные и красивые слова текст не украшают, а украшает его точность и оригинальность.
Метафора и сравнение должны быть точными, выразительными и индивидуальными. Ими автор должен сообщить читателю об описываемом предмете что-то новое, дать его увидеть с неожиданной точки зрения. А если он этого не может — пусть придерживается самых простых слов. Простые слова меньше затаскиваются как раз потому, что ни на что особенно не претендуют.

@темы: Литература, Мысли вслух, Наблюдения, Точка зрения

---

День рождения. Николай Гумилев

И кажется — в мире, как прежде, есть страны,
Куда не ступала людская нога,
Где в солнечных рощах живут великаны
И светят в прозрачной воде жемчуга.

С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: «Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»

И карлики с птицами спорят за гнезда,
И нежен у девушек профиль лица…
Как будто не все пересчитаны звезды,
Как будто наш мир не открыт до конца!

@темы: Литература, Люди, Стихи

---

Элеонора Раткевич. Деревянный меч. Рукоять меча. Меч без рукояти.

Писатели делятся на тех, кому удаются подонки и негодяи, и на тех, кому они не удаются. Э. Раткевич относится ко вторым. Ей непонятно, как нормальный человек может быть мерзавцем. Поэтому все мерзавцы у нее патологические. Это маниакальные властолюбцы, спившиеся садисты или попросту безумцы. Ясно, что таких мерзавцев сам бог фабулы велел мочить, чем положительные герои и занимаются. В общем, книги Э. Раткевич предсказуемы: там сразу видно — вот беленький положительный герой, вот черненький негодяй и хороший добрый дядя плохого дядю как-нибудь непременно да ухлопает. По-моему, герои книги, чтоб вызывать по-настоящему сочувствие и сопереживание, должны находиться в поле равновероятных плохих и хороших исходов, то есть читатель не должен сразу знать, будет у героя все о’кей или ждут его полные кранты. Если это правило не выдерживается, читать становится неинтересно. Э. Раткевич, видимо, очень добрый и хороший человек, поэтому она не любит делать своим героям больно. И читатель скоро усваивает эту авторскую особенность и понимает, что с сопереживанием и просто с переживанием можно особенно не париться, все равно все хорошие уцелеют, все излечимо-плохие будут наставлены на путь истинный, а неизлечимо плохие прихлопнуты, чтоб, значит, не поганили своим существованием реальность. Поэтому книги по-настоящему проблемной у Э. Раткевич не получается. Ее романы – это, по сути, не романы, а… даже не знаю, как это назвать… В них нет проблемы. Очень смешной получается феномен. Проблема оглашается… о ней вроде как говорится… но психологически она отсутствует, потому что у Э. Раткевич не бывает полуправильного решения, а оно может быть только либо правильным, либо не правильным. В общем, отсутствует промежуток, где все решения одинаково неправильны… или одинаково правильны.

Отдельно хочется сказать о психологии героев. Я могу предположить, что она представляется мне неубедительной, потому что я плохо знаю японскую культуру. Но… А почему книги Ле Гуин, в которых она моделирует несуществующие цивилизации и описывает бытие человека в них, не вызывают такого непрерывного раздражения и все психологические финты персонажей представляются вполне убедительными?

 

А вообще книги добрые…

@темы: Книги, Литература, Точка зрения